Белка лайф
Главная
Белка лайф: это кайф, это драйв!!!
ФОЛЬКЛОР
Интересное
Статьи по тегу: власть
Моё творчество
О сайте
Творчество друзей
    30 Апрель 2013, 12:03 |      belka

Поиск наилучших форм организации власти, исследова­ние механизма ее осуществления пронизывают всю историю политической мысли. Зачатки доктрины разделения властей усматриваются уже в трудах выдающихся мыслителей Древней Эллады и Древнего Рима. Среди них можно выделить Аристотеля (384 — 322 гг. до н.э.), Эпикура (ок. 341 — ок. 270 гг. до н.э.), Полибия (ок. 201 — ок. 120 гг. до н.э.). Однако авторство принадлежит, бесспорно, двум мыслителям, ставшим в определенной сте­пени провозвестниками революционных перемен в своих странах: англичанину Джону Локку (1632 — 1704) и французу Шарлю Монтескье (1689 — 1755).

В работах Аристотеля содержатся определенные элементы договорной теории происхождения государства, выводимые из природы человека. По Аристоте­лю, человек — это политическое существо. А из разнообраз­ных видов общения логически выстраивается и его высшая форма — политическое общение. Это последнее и суть госу­дарство. «…Человек по природе своей есть существо полити­ческое, в силу чего даже те люди, которые нисколько не нуждаются во взаимопомощи, безотчетно стремятся к со­вместному жительству»[1]. Аристотель еще весьма далек от принципа разде­ления властей в том виде, как мы его знаем сегодня. Однако его рассуждения о сдерживающих и стабилизирующих элементах, об опасности господства крайностей оказали несомненное вли­яние на последующих мыслителей.

Подобно другим научным идеям и концепциям, теория разделения властей возникла не на пустом месте. Она была подготовлена всем предшествующим социально-политическим развитием и накоплением исторического опыта в организации государственно-правовой жизни и поддержании стабильности в обществе и государстве.

Рассуждая на эту тему, известный государственный деятель России, автор плана либеральных преобразований в стране М.М. Сперанский (1772–1839) писал, что «царства земные имеют свои эпохи величия и упадка, и в каждой эпохе образ правления должен быть соразмерен той степени государственного образования, на коем стоит государство». Каждый раз, подчеркивал автор, «когда образ правления отстает или предваряет сию степень», он «испровергается большим или меньшим потрясениям»[2].

Теория разделения властей не могла возникнуть, а тем более «материализоваться» на той ступени развития государства – «степени государственного образования», которая обычно именуется «восточным деспотизмом» или «европейским абсолютизмом». Ибо власть в этих государственных системах, «издревле разделявших политический мир», неизменно сосредоточивалась лишь в одних руках – восточного деспота, царя, фараона, монарха. Закон в отношении такой власти был совершенно беспомощен.

Деспотическая власть, по словам М. Сперанского, в отношении самого произвольно издаваемого ею закона «не допускала ни меры, ни границ». Что же касается абсолютизма, то отражавшая и реализовавшая его государственная машина «была основана на власти самодержавной, ограничиваемой не законом, но вещественным» или «материальным ее разделением»[3].

Теория разделения властей возникает и начинает «материализовываться» лишь на той стадии развития общества и государства, когда созревают все необходимые предпосылки для активного участия широких слоев общества в социально-политической жизни и политических процессах страны, торжествует хотя бы в формальном плане политический и идеологический плюрализм; среди интеллектуальных слоев общества идет усиленный поиск путей и средств создания надежных гарантий прав и свобод подданных или граждан; предпринимаются попытки ограждения их, а вместе с ними всего общества и государства от возможной узурпации всей государственной власти как со стороны отдельных лиц, так и со стороны отдельных органов государства.

Именно в такой период, в конце XVII века, в период так называемой «славной революции» в Англии, и в середине XVIII века, в период нарастания революционных настроений во Франции, усилиями Дж. Локка и Ш. Монтескье разрабатываются основные положения, закладывается фундамент и создается каркас здания под названием «теория разделения властей».

При рассмотрении процесса формирования теории разделения властей в научной литературе обычно выделяют три фазы. Во-первых, это создание такого мировоззренческого фона и такой обстановки, в которых стало возможным появление концепции разделения властей, оформление составляющих ее элементов. Во-вторых, это создание собственно концепции, оформление ее отдельных частей и гармоничное соединение их воедино. И, в-третьих, это внесение первых корректировок, появившихся в результате накопления практического опыта по претворению основных положений теории разделения властей в жизнь.

Длительность по времени этих фаз, по мнению ученых, далеко не одинакова. Первая фаза охватывает период с XVI века до второй половины XVII века. Вторая, основная фаза – со второй половины XVII века до середины XVIII века. И третья, завершающая фаза охватывает период с середины XVIII века и до середины XIX века.

С точки зрения социально-экономического и государственно-правового развития это были во многом весьма разнородные периоды. Однако с точки зрения становления концепции разделения властей, все эти процессы могут быть объединены «в рамках процесса развития одной мировой цивилизации». А именно той, которая заняла господствующее положение в Центральной и Западной Европе, а затем распространилась и на Северную Америку. «Политическая культура, составной частью которой стала концепция разделения властей, была порождением именно этой цивилизации»[4].

Дж. Локк, будучи сторонником теории естественного права, общественного договора, неотчуждаемости естественных прав и свобод личности, наконец, идеологом социального компромисса и защитником идей либерализма, не без оснований рассматривал разрабатываемый им принцип, или теорию, разделения властей как один из способов достижения сложившихся в его миропонимании целей и решения ряда социально-политических задач.

Представляя государство как совокупность людей, объединившихся в одно целое под эгидой ими же установленного общего закона и создавших судебную инстанцию, правомочную улаживать конфликты между ними, Дж. Локк считал, что только такой институт, как государство, а не какой бы то ни было иной – носитель публичной (политической) власти, способен защитить права и свободы граждан, гарантировать их участие в общественно-политической жизни, добиться «главной и великой цели» – сохранения собственности, ради которой люди объединяются в политическое сообщество.

Однако успешное выполнение этой сложной и весьма многогранной миссии со стороны государства непременно требует, согласно воззрениям знаменитого философа, четкого разделения его публично-правовых полномочий на уравновешивающие друг друга составные части и соответственно наделения ими различных государственных органов, «сдерживающих» друг друга от чрезмерных властных притязаний.

В соответствии с этим видением вопроса полномочия принимать законы (законодательная власть) возлагаются на парламент, а полномочия осуществлять их (исполнительная власть) – на монарха и правительство (кабинет министров). Все виды публично-властной деятельности и реализующие их государственные органы располагаются в иерархическом порядке. Верховной властью объявляется законодательная власть. Все иные ветви власти подчиняются ей, но вместе с тем оказывают на нее активное воздействие.

Отстаивая данный способ организации власти и распределения ее между различными государственными органами, Дж. Локк активно выступал против концепции абсолютизации и неограниченности власти. Абсолютная монархия, писал в связи с этим автор, которую некоторые считают «единственной формой правления в мире», на самом деле «несовместима с гражданским обществом и, следовательно, не может быть формой гражданского правления»[5]. Дело в том, пояснял ученый, что поскольку она сама не подчиняется закону, то, следовательно, она не может обеспечить подчинение ему и других властей и лиц. Такая власть не способна также гарантировать и естественную свободу человека.

Последняя заключается в том, что человек по природе своей полностью свободен «от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется власти другого человека, но руководствуется только законом природы»[6]. В отличие от естественной свободы, «свобода человека в обществе» состоит в том, что он не подчиняется никакой другой «законодательной власти, кроме той, которая установлена по согласию в государстве, и не находится в подчинении чьей-либо воле и не ограничен каким-либо законом, за исключением тех, которые будут установлены этим законодательным органом в соответствии с оказанным ему доверием»[7].

Согласно философским и политическим воззрениям Дж. Локка, если абсолютная монархия, построенная на тирании и беззаконии, находится в глубоком противоречии с природой человека и общественным договором, то публичная политическая власть, построенная на основе принципа разделения властей, изначально соответствует естественной природе людей.

Обосновывая данный тезис, автор обращался к таким природным чертам человека, как его способность создавать общие для всех правила поведения и в повседневной жизни руководствоваться ими; как способность претворять в жизнь принимаемые им решения и применять общие правила к конкретным ситуациям; наконец, как способность не только устанавливать, но и поддерживать на определенном уровне и в определенных рамках свои отношения с другими людьми. Наличием данных природных черт человека обосновывалась необходимость и естественность разделения властей на законодательную, исполнительную, судебную и федеративную (ведающую международными отношениями) власти.

Разумеется, реальное проявление названных черт, как и само разделение властей, возможно лишь в условиях государственного, а не догосударственного, естественного существования и состояния отдельного человека и всего общества. Ибо, во-первых, в естественном состоянии, по мнению Локка, «не хватает установленного, определенного, известного закона», который был бы признан и допущен по общему согласию в качестве «нормы справедливости и несправедливости и служил бы общим мерилом», при помощи которого разрешались бы между ними споры.

Во-вторых, в естественном состоянии «не хватает знающего и беспристрастного судьи», который обладал бы властью разрешать все затруднения в соответствии с установленным законом.

И, в-третьих, в естественном состоянии часто «недостает силы, которая могла бы подкрепить и поддержать справедливый приговор и привести его в исполнение»[8].

Аналогичные идеи о разделении властей развивались и дополнялись позднее в работах Ш. Монтескье. В каждом государстве, писал он, «есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского. В силу первой власти государь или учреждение создает законы, временные или постоянные, и исправляет или отменяет существующие законы. В силу второй он объявляет войну или заключает мир, посылает и принимает послов, обеспечивает безопасность, предотвращает нашествия. В силу третьей власти он карает преступления и разрешает столкновения частных лиц. Последнюю власть можно назвать судебной, а вторую – просто исполнительной властью государства»[9].

Неразрывно связывая идею политической свободы с идеей гражданской свободы и выступая за строгое соблюдение законов, регулирующих отношения между гражданами и государством, Монтескье, так же как и Локк, усматривал в четком разделении и взаимном сдерживании властей не только реальную гарантию прав и свобод граждан, но и их защиту от государственного произвола и беззакония.

Отсутствие такого разделения властей, равно как и отсутствие механизма их взаимного сдерживания друг друга, с неизбежностью ведет, по мнению мыслителя, к сосредоточению власти в руках одного лица, государственного органа или небольшой группы людей, а также к злоупотреблению государственной властью и произволу.

При рассмотрении истоков теории разделения властей, равно как и процесса ее становления и развития, в научной и учебной юридической литературе совершенно справедливо указывается, что несмотря на общность многих положений, высказанных Локком и Монтескье в отношении рассматриваемой теории, учение Монтескье о разделении властей обладало значительной новизной по сравнению с предшествующими концепциями.

В чем это проявилось? Во-первых, в том, что Монтескье соединил либеральное понимание свободы с идеей конституционного закрепления механизма разделения властей. Свобода, доказывал просветитель, «устанавливается только законами и даже законами основными». А во-вторых, в том, что он более определенно высказался за включение в состав властей, подлежащих разграничению, судебных органов. Система государственного управления, построенная на основе принципа разграничения властей, в первую очередь законодательной и исполнительной власти, дополнялась у Монтескье принципом независимости судей.

Рассмотренная им триада в виде законодательной, исполнительной и судебной властей со временем стала классической формулой теории конституционализма.

Идеологически теория разделения властей была направлена против королевского абсолютизма и служила обоснованию сложившегося в условиях предреволюционной Франции компромисса буржуазии и дворянства. Государственной формой такого компромисса во Франции, так же, как и в Англии, усматривалась конституционная монархия.

Теория разделения властей имела и имеет в настоящее время не только научное, но и практическое значение. Идеи разделения властей были широко представлены, например, в таких фундаментальных актах, имевших огромное для своего времени юридическое и политико-практическое значение, как Декларация прав человека и гражданина (1789 г.), в которой акцентировалось особое внимание не только на индивидуальных правах и свободах, но и на важности для установления конституционного порядка разделения властей (ст. 16); Конституция Франции 1791 г., где закреплялось принципиально важное положение о том, что «во Франции нет власти, стоящей над законом» и что «король царствует лишь в силу закона, и лишь именем закона он может требовать повиновения» (гл. II, отдел 1, ст. 3); и др.

Следует обратить особое внимание на то, что в Конституции Франции 1791 г., сохранявшей, хотя и ограниченную законом, монархию, в разделе «О государственных властях» выделялось положение о том, что «суверенитет принадлежит всей нации», что он «един, неделим, неотчуждаем и неотъемлем». Весьма важным в плане разделения властей было конституционное установление, согласно которому «ни одна часть народа, никакое лицо не может себе присвоить его осуществление». В соответствии с этим установлением указывалось, что «законодательная власть вверяется Национальному Собранию, в состав которого входят представители, свободно избранные народом на определенный срок»; исполнительная власть «вверена королю и осуществляется под его главенством министрами и прочими ответственными органами»; судебная же власть «вверена судьям, избираемым народом на определенный срок» (разд. III, ст. 1-5).

Ж.-Ж. Руссо в отличие от Монтескье считал, что «законодательная, исполнительная и судебная власти — особые проявления единой власти народа»[10]. Он с позиции «неотчуждаемого, единого и неделимого народного суверенитета» критиковал идею о разделении властей и одним из первых выдвинул предложение о разделении государственных функций, а не власти[11].

После этого тезис о единстве власти использовался разными силами. Якобинская диктатура, считавшаяся пиком первой французской буржуазной революции, исходила из того, что равновесие властей является «химерой». Якобинский Конвент соединял как законодательные, так и исполнительные полномочия, а в якобинской Конституции 1793 г. принцип разделения властей отрицался. Однако победившая буржуазия в Конституции Франции 1795 г. определила разделение властей как «первое условие свободного правления», «вечный закон», без которого «общественный порядок не может быть гарантирован»[12].

По мере своего становления и развития теория разделения властей нашла довольно широкий отклик в академических и политических кругах не только Англии и Франции, но и ряда других стран.

Причем если, например, в Америке она с самого начала пользовалась большим успехом и бралась на вооружение местными учеными и политическими деятелями, то в Германии ряд ее положений значительной частью интеллектуальной элиты подвергался сомнению.

Так, в фундаментальной работе «Общее учение о государстве» Г. Еллинек высказывает свое явно скептическое отношение по поводу возможности в реальной жизни добиться такого положения, когда законодательная власть в лице парламента сможет фактически сдерживать исполнительную власть, находящуюся в руках монарха, когда между ними может быть достигнуто равновесие. Такое состояние является, по мнению автора, «политически наименее вероятным, так как соотношение социальных сил, составляющих основу политического могущества, крайне редко и уж во всяком случае, только временно складывается так, чтобы было возможно полное равновесие двух постоянных политических факторов»[13]. Но именно на «такую невероятную комбинацию рассчитана теория равновесия» Монтескье и других ее сторонников, и уже поэтому реальность применения этой теории и ее действенность подлежит сомнению[14].

В России теория разделения властей занимала особое внимание М.М. Сперанского. В своем «Введении к уложению государственных законов» (1809) он писал в связи с попыткой использования этой теории для «преобразования» самодержавия и стремлением поставить его в рамки закона, что «нельзя основать правление на законе, если одна державная власть будет и составлять закон, и исполнять его». Необходимо ее разделение. Необходимо, чтобы одни «установления» действовали в процессе составления закона, а другие – при их исполнении[15]. Из троякого порядка государственных сил, продолжал автор, возникает «троякий порядок сил установлений». Одно из них «должно действовать в образовании закона, другое – в исполнении, третье – в части судной. Разум всех сил установлений может быть различен».

М.М. Сперанский предлагал «два различных устройства» самодержавной власти на основе закона и принципа разделения властей.

Первый вариант такого устройства состоит в том, чтобы «облечь правление самодержавное» всеми «внешними формами закона, оставив в существе его ту же силу и тоже пространство самодержавия». Главные черты и особенности такого устройства сводятся, по мнению автора, к тому, чтобы: 1) «установить сословие, которое бы представляло силу законодательную, свободную», которая на самом деле была бы «под влиянием и в совершенной зависимости от власти самодержавной»; 2) силу исполнительную «так учредить, чтобы она по выражению закона состояла в ответственности, но по разуму его была бы совершенно независима»; 3) власти судной «дать все преимущества видимой свободы, но связать ее на самом деле такими учреждениями, чтобы она в существе своем всегда состояла во власти самодержавной»[16]. Данный вариант самодержавного устройства, делал вывод Сперанский, будет лишь казаться «во мнении народном» действующим. Но на самом деле он никогда не будет таковым.

Суть второго варианта такого устройства сводится к тому, чтобы не только «внешними формами покрыть самодержавие», но и ограничить его «внутреннею и внешнею, существенною силою установлений». Нужно «учредить державную власть на законе не словами, но самим делом»[17]. Если, писал автор, предпочтение будет отдано этому варианту, тогда все «установления» должны быть «расположены на иных правилах». А именно: 1) законодательное сословие должно быть так устроено, «чтобы оно не могло совершать своих положений без державной власти, но чтобы мнения его были свободны и выражали бы собою мнение народное»; 2) сословие судебное должно быть так образовано, «чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежали правительству»; 3) власть исполнительная «должна быть вся исключительно вверена правительству». А чтобы эта власть «распоряжениями своими под видом исполнения законов» не могла бы «ни обезобразить», «ни совсем уничтожить» их, то она должна быть поставлена под «ответственность власти законодательной»[18].

Сравнивая эти два возможных варианта преобразования самодержавия с помощью теории разделения властей, Сперанский делал окончательный вывод в пользу второго как более совершенного и более действенного варианта. Если первая из сравниваемых между собой потенциальных систем, анализировал он, «имеет только вид закона», то другая есть «самое существо его».

Говоря о внимании к теории разделения властей в России и в других странах, следует отметить, что при этом не только широко использовалась ее традиционная модель – триада, состоящая из законодательной, исполнительной и судебной властей, но и предлагались другие ее варианты. Так, М.М. Сперанский предлагал, помимо традиционного разделения властей, использовать их классификацию на физическую и материальную власти.

Известный французский юрист конца XIX в. – начала XX в. М. Ориу в своей фундаментальной работе «Основы публичного права» выделял и анализировал с точки зрения взаимосвязи и взаимного «равновесия» властей политическую и экономическую, военную и гражданскую, гражданскую и религиозную власти и др.

По справедливому замечанию автора, «одним из преимуществ теории равновесия является то, что она придает смысл и значение многочисленным разделениям, которые видны даже при самом поверхностном наблюдении над государственным режимом»[19]. Последний же всегда является «режимом разделений». В равновесии он находится лишь благодаря тому, что «разделяет окружающие его силы, противопоставляя их друг другу и восполняя одну за счет другой»[20].

М. Ориу не без оснований считал возможным использование теории или принципа разделения и сдерживания (равновесия) властей для анализа не только властных взаимоотношений, возникающих в государственной сфере, но и взаимоотношений в различных общественных сферах. «В сущности, гражданское общество, – замечал он, – покоится на основном разделении между политической властью и экономическим могуществом»[21].

М. Ориу констатирует важность для всякого представительного правления самого принципа разделения властей, особенно законодательной (в лице двухпалатного парламента) и исполнительной (в лице главы государства и кабинета министров), гармоническое сотрудничество которых — залог единства государства как юридического лица. Рассматривая проблему с точки зрения административного права, он подчеркивает, что на практике соотношение двух властей далеко от идеального равновесия, что объективно существует устойчивая тенденция к подавлению законодательной власти исполнительной, парламента — мощным бюрократическим аппаратом современного государства. С развитием централизованного управления и ростом значимости административного компонента государственной власти парламенту все труднее удерживать верховенство законодательной власти, а вмешательство бюрократических структур в законодательный процесс оказывается все более активным.

Какими бы ни были разными варианты механизма действия принципа разделения властей, теория в основе определяет следующее его содержание:

«Законодательная власть обладает верховенством, поскольку она устанавливает правовые начала государственной и общественной жизни, основные направления внутренней и внешней политики страны, а, следовательно, определяет, в конечном счёте, правовую организацию и формы деятельности исполнительной и судебной властей. Главенствующее положение законодательных органов в механизме правового государства обуславливает высшую юридическую силу принимаемых ими законов, придаёт общеобязательный характер нормам права, выраженных в них. Однако верховенство законодательной власти не носит абсолютного характера. Пределы её действия ограничены принципами права, естественными правами человека, идеями свободы и справедливости. Она находится под контролем народа и специальных конституционных органов, с помощью которых обеспечивается соответствие законов действующей конституции.

Исполнительная власть в лице своих органов занимается непосредственной реализацией правовых норм, принятых законодателем. Её деятельность должна быть основана на законе, осуществляться в рамках закона. Исполнительные органы и государственные должностные лица не имеют права издавать общеобязательные акты, устанавливающие новые, не предусмотренные законом права или обязанности граждан и организаций. Исполнительная власть носит правовой характер лишь в том случае, если она является подзаконной властью, действует на началах законности. Сдерживание исполнительной власти достигается также посредством её подотчётности и ответственности перед представительными органами государственной власти. В правовом государстве каждый гражданин может обжаловать любые незаконные действия исполнительных органов и должностных лиц в судебном порядке.

Судебная власть призвана охранять право, правовые устои государственной и общественной жизни от любых нарушений, кто бы их ни совершал. Правосудие в правовом государстве осуществляется только судебными органами. Никто не может присвоить себе функции суда. В своей правоохранительной деятельности суд руководствуется только законом, правом и не зависит от субъективных влияний законодательной или исполнительной власти. Независимость и законность правосудия являются важнейшей гарантией прав и свобод граждан, правовой государственности в целом. С одной стороны, суд не может присваивать себе функции законодательной или исполнительной власти, с другой стороны его важнейшей задачей является организационно–правовой контроль над нормативными актами этих властей. Судебная власть, таким образом, выступает сдерживающим фактором, предупреждающим нарушение правовых установлений, и прежде всего конституционных, как со стороны законодательных, так и исполнительных органов государственной власти, обеспечивая тем самым реальное разделение властей»[22].

Наблюдая современную политическую ситуацию в мире, можно констатировать, что модель организации политической власти, которая была предложена Монтескье и выражена в теории разделения властей, выдержала проверку временем и остается стержнем всякой демократической политической системы. Безотносительно к форме государственного устройства (президентская или парламентская республика) принцип разделения властей является формальной гарантией политической свободы общества. Что касается существа дела, то (как показала современная политическая социология) все гораздо сложнее: формальная гарантия политической свободы еще не означает ее реальной гарантии. При анализе этой проблемы центральное место справедливо уделяется структуре власти и механизму управления в каждом конкретном обществе. Это совокупность признаков политической системы, которую Монтескье обозначил понятием «природа правления», а современная наука определяет ее как характер политического режима.

Итак, разграничение единой государственной власти на три относительно самостоятельные и независимые отрасли предотвращает возможные злоупотребления властью и возникновение тоталитарного управления государством, не связанного правом. Каждая из этих властей занимает своё место в общей системе государственной власти и выполняет свойственные только ей задачи и функции. Равновесие властей поддерживается специальными организационно–правовыми мерами, которые обеспечивают не только взаимодействие, но и взаимоограничение полномочий в установленных пределах. В то же время они гарантируют независимость одной власти от другой в пределах тех же полномочий. Следует отметить, что принцип разделения властей является одним из принципов правового государства и эффективно действовать может только в связке с ними, важнейшими из которых являются принцип законности, взаимная ответственность государства и личности, реальность прав личности.

 

Использованная литература:

  1. Венгеров А.Б. Теория государства и права. — М: «Новый юрист», 1998.
  2. Еллинек Г. Общее учение о государстве. — СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004.
  3. Локк Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М, 1988.
  4. Медушевский А.Н. Идея разделения властей: история и современность. / Социологический журнал, 1994, №1.
  5. Монтескье Ш. Избранные произведения. — М., 1955.
  6. Ориу М. Основы публичного права. — М., 1929.
  7. План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. — М. 1905.
  8. Руссо Ж.-Ж.Трактаты. — М., 1969.
  9. Терехов В.И. Становление и развитие концепции разделения властей // Разделение властей: история и современность/ Отв. ред. М.Н. Марченко. — М., 1996.
  10. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. /Под ред. З.М.Черниловского. – М., 1994.
  11. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. — М., «ДТД», 1996
  12. Чиркин В.Е. Разделение властей: социальные и юридические аспекты. /Советское государство и право/ 1990, №8
  13. Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. – М.: Юр. лит., 1995.

 

 


[1] Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. – М.: Юр. лит., 1995, с. 10.

[2] План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. М., 1905. с. 15.

[3] План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. М., 1905, с. 16.

[4] Терехов В.И. Становление и развитие концепции разделения властей // Разделение властей: история и современность/ Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 1996, с. 8.

[5] Локк Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М, 1988, с. 312.

[6] Там же, с. 274.

[7] Там же, с. 274.

[8] Локк Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М, 1988, с. 335.

[9] Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955, с. 290.

[10] Чиркин В.Е. Разделение властей: социальные и юридические аспекты. /Советское государство и право/ 1990, №8

[11] Руссо Ж.-Ж.Трактаты. М., 1969, с. 160.

[12] Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. /Под ред. З.М.Черниловского. – М., 1994, с. 369, 378.

[13] Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004, с. 521.

[14] Венгеров А.Б. Теория государства и права. М: «Новый юрист», 1998, с. 33.

[15] План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. М. 1905, с. 22-26

[16] План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. М. 1905, с. 26-28

[17] Там же, с. 33

[18] Там же, с. 34

[19] Ориу М. Основы публичного права. М., 1929, с. 415

[20] Там же, с. 415

[21] Там же, с. 415

[22] В.Н. Хропанюк. Теория государства и права. М., «ДТД», 1996, с. 84–85.





Яндекс.Метрика

© 2011 Белка лайф. Все права защищены.